«…реалистическая точка зрения, вдохновлявшаяся - от святого Фомы до Анатоля Франса - позитивизмом, представляется мне глубоко враждебной любому интеллектуальному и нравственному порыву. Она внушает мне чувство ужаса, ибо представляет собой плод всяческой посредственности, ненависти и плоского самодовольства. Именно она порождает в наши дни множество смехотворных книг и вызывающих досаду опусов. Она делает своей цитаделью периодическую прессу и, потворствуя самым низким вкусам публики, губит науку и искусство; провозглашаемая ею ясность граничит с идиотизмом, со скотством. Ее влиянию подвержены даже и лучшие умы; в конце концов закон наименьшего сопротивления подчиняет их себе, как и всех прочих.

Мы все еще живем под бременем логики - вот, собственно, к чему я вел все свои рассуждения. Однако логический подход в наше время годен лишь для решения второстепенных вопросов. Абсолютный рационализм, по-прежнему остающийся в моде, позволяет нам рассматривать только те факты, которые непосредственно связаны с нашим опытом. Логические цели, напротив, от нас ускользают. Вряд ли стоит добавлять, что и самому опыту были поставлены границы. Он мечется в клетке, и освободить его становится все труднее. Опыт ведь тоже находит опору в непосредственной пользе и охраняется здравым смыслом. Под флагом цивилизации, под предлогом прогресса из сознания сумели изгнать все, что - заслуженно или нет - может быть названо суеверием, химерой, сумели наложить запрет на любые поиски истины, которые не соответствуют общепринятым».

Андре Бретон «Манифест сюрреализма», 1924

Возвращаться ДОМой всегда приятно и волнительно. Обычно ведь как бывает – идешь на концерт прыгать, орать, танцевать, отрываться, фанатеть, в конце концов, всеми доступными способами. А тут – качественно иной подход. Потому что все иначе. Музыка, целевая аудитория, интерьеры и антураж – ничего общего с шумными клубами. И все пять минут неспешного променада от станции метро «Новокузнецкая» до культурного центра «ДОМ» по кривому мрачному переулку старинного Замоскворечья, думаешь, на что будет похож нынешний опыт: просветляющий визит к психоаналитику, релаксирующий сеанс йоги-медитации, изощренный вынос мозга, захватывающий трип по параллельным мирам, а может профилактика расширения сознания? Одно твердо знаешь заранее: даже теоретически невозможно покинуть скромное здание в Большом Овчинниковском, устало вздыхая, что, мол, очередной концерт прошел. Когда наскучат вам рутинные рок-металл-шоу с долгими очередями, обыском на входе, слэмом, стейдждайвингом, хэдбенгингом, толканием, раздиранием глоток и тому подобным фитнесом – добро пожаловать сюда! Шагнув в раскрытую дверь, вы кротко протянете билетик добродушному дядечке, войдете в небольшой тихий зал. Затем самостоятельно повесите уличную одежку на чьи-то деревянные рога, выберете себе скрипучий стульчик, какой на вас всех приветливей смотрит, удобно устроитесь и будете ждать если не чуда и катарсиса, то хотя бы духовного обогащения и постижения неведомых доселе истин.

Впорхнув в гостеприимное здание минут за 15 до официально заявленного начала представления, я проделала описанные выше процедуры, остановив свой выбор на любимом стуле у колонны. Площадка уже была полностью подготовлена к перфомансу: стол, покрытый зеленой блестящей тканью, установленные на нем ноутбук, всевозможные примочки и ощетинившиеся разного диаметра проводами коробочки, пюпитр и микрофон у края сцены. В зале к моменту моего вторжения находилось человек 25, но, на моей памяти, ни одно мероприятие в этих стенах вовремя не начиналось. А если учесть, что львиную долю ДОМочадцев составляют постоянные клиенты (впору дисконтные карты выпускать, куда ни глянь – мелькают знакомые лица), то вполне закономерно, что народ не торопился. Суета, движуха, ажиотаж здесь отсутствуют как класс, жизнь протекает плавно и размеренно, в чем, видимо, и кроется секрет особого уюта, сакральности и неописуемого шарма сего заведения.

Отличительная черта ДОМашних концертов – всегдашнее наличие в продаже значительного числа дисков, причем редких, вот и на этот раз, зайдя в концертное помещение, я заметила три столика с аккуратно разложенными альбомами разных ответвлений экспериментальной электроники. Решила пошариться позже, а для начала пообсохнуть, придя с мокрой улицы после прогулки под теплым весенним дождем. Ожидать концерта гостям предлагалось под очень странную музыку: фоновое горловое пение, заунывное до помутнения рассудка, с наложенными на него звуками скотного двора. Колонки отчаянно блеяли, мычали, кукарекали на все лады, - не слишком очевидно с какой целью, видимо, ввести пришедших в состояние легкого полутранса, убаюкать до нужной кондиции, но большинство испытуемых в самом скором времени мучительно заскрипело зубами, мне же впервые в жизни захотелось вооружиться подходящей брутальной секирой и двинуть убивать безобидных животных. Решив искать спасение от звериного нашествия на улице, обернулась в сторону выхода и обмерла: у одного из столов с продукцией европейских андеграундных лейблов, как всегда, со стаканом пива в руках, стоял Лина, собственной персоной…

Что ж, разрешите представить вам главного виновника торжества, человека, встречу с которым иначе как «Секретным собранием» и назвать-то было нельзя. И при встрече с ним в миру, вам бы и в голову не пришло, что этот обаятельный дядька с пивным пузом, мягким, чуть хрипловатым голосом, румяным лицом и блестящими живыми глазами, сочиняет холодный загадочный гипнотический дарк-эмбиэнт и является одной из ключевых фигур культового независимого лейбла Cold Meat Industry, что с конца восьмидесятых годов исправно снабжает узкие круги любителей необычной темной музыкой, служит надежным проводником в кошмар реальности, очаровательный мир мрака и андеграунда. Под забавным псевдонимом скрывается человек, чей внешний облик неслыханно диссонирует с его творческим почерком: Лина Бейби Долл, урожденный Питер Андерсон, - болтливый, не по-шведски темпераментный артист, приветливость, активная до чрезмерности, богатая жестикуляция и не сходящая с лица широкая радушная улыбка делают его похожим, скорее, на жителей солнечных Аппенин. Завидев ярчайшую колдмитовскую легенду в паре метров от себя, мы с соседкой Катериной экстренно решили брать быка за рога и направились к лоткам с дисками. К сожалению, ассортимент дойч непаловских пластинок оказался удручающе скромным: всего 5 штук, среди которых не было даже блестящего «EROTIKON». Пришлось брать что дают, я остановилась на последнем, на данный момент, релизе от Лины – сборнике раритетов «Dystopian Partycollection». Питер, казалось, был польщен тем, что к нему вообще кто-то подошел за автографом – таких, и правда, было мало, хотя в лицо единственного участника Deutsch Nepal уж точно знал каждый. Вид у музыканта был вальяжно-расслабленный, как у ухоженного накормленного домашнего кота-любимца всего семейства, он лениво прогуливался по залу, так что мы даже весело засомневались, осведомлен ли Питер о том, что ему сегодня давать концерт).

Меж тем, время шло, перевалило за половину девятого, когда, наконец, невыносимая импровизация на тему «Утро в монгольской деревне» стихла (очевидно, пока мы носились с Линой, кто-то не выдержал и порубил разбушевавшееся зверье). Свет над рядами стульев потух, и в следующий миг внимание публики было приковано к сцене. Первым номером концертной программы в этот вечер значились трое молодых людей под греющей сердце громкой вывеской «Шумы России».

Ансамбль апокалиптической экспериментальной музыки «Шумы России» существующий с 2001 года, является частым гостем на подобного рода мероприятиях, которые сам и организует (международный фестиваль «Noise vs. Glamour», «Секретные Собрания»). Что сочиняют эти ребята? С этим вопросом однажды обратились к авторитетнейшему эксперту в данной области – некоему Лине Бейби Долу, и таков был его ответ: «Как мне кажется, эти ребята играют нечто вроде свободного от закостенелой формы эмбиэнта. Никогда не знаешь, чего ждать от них: звуки их «музыки» могут быть хаотичными и адски жёсткими, а в следующий момент смениться более упорядоченными конструкциями, нежными, воздушно-невесомыми и приятными». Не буду набираться дерзости и спорить с маэстро, скажу только что главный тег, характеризующий творения «Шумов» - не индастриал, не эмбиент, а все же нойз, эклектичный и замороченный, награжденный критиками замысловатым определением «мистический протоавангард». Будучи на сцене, Шумы порадовали хорошо поставленным продуманным шоу, которое, безусловно, должно окрестить концептуальным, а вот в чем состоит смысл и назначение представленной концепции – каждый пусть решает для себя сам.

Забегая вперед, скажу, что по ходу своего мини-спектакля ребята постоянно усиливались, набирая обороты. Начало мне не понравилось – теперь понимаю отчего: нужно было привыкнуть. Бледный молодой человек в белых одеждах у микрофона, монотонно декламирующий шокирующий текст про созерцание трупов, видеоряд в форме слайд-шоу, начавшийся с обилия черно-белых фотографий этих самых трупов и их фрагментов, затем – узников концлагерей и заключенных всех рас за колючей проволокой, неприятный плеск воды на фоне зловещего минималистичного нойза. Все это ударило как обухом по голове – внезапно и настораживающе. Далее звуковое полотно разнообразилось, обрастало все новыми шумами, сэмплами, звуками природного и механического происхождения. Чтец (как-то неудобно называть его вокалистом) завел песнь про ненависть, черно-белые фото сменились на цветные, и музыка одновременно стала динамичнее, ярче, богаче. Бой часов, вкрапления женского вокала, звук, производимый лопатой при рытье мокрой гальки на морском берегу под мерный плеск волн на закате (сама этим как-то занималась, потому помню), а на экране – безумная неупорядоченная мешанина из сцен городской жизни, бытовых зарисовок, людей, предметов материального мира, часто собранных во множестве на одном кадре (Автомобили, магнитофоны, лыжники, деревья, подсолнухи, книжные стеллажи, торты и т.д.). Первая половина выступления мне не понравилась по следующим причинам: музыка, которая должна была (в идеале) обволакивать и топить в себе с головой, тупо била в уши и мозги, не давала ощущения погружения. Это раз. Вокал хотелось убрать совсем – он только мешал и был излишне монотонным и назойливым. Это два. Но ближе к концу своего отделения ребята с указанными минусами справились: звук стал объемнее и плотнее, вокал разнообразился и «ожил» что ли. Меж тем шоу двигалось к своей кульминации, что пришлась на самое его окончание. Вслед за городскими пейзажами, горами и морями экран выдал целую серию шедевров мировой живописи. Я только и успевала вспоминать: вот Сикстинская капелла Микеланджело, а вот что-то из Фридриха, Брейгеля, Рафаэля, Блейка, Босха и прочих возрожденцев. Тематика лирики резко изменилась: композицию про дух (непостижимый, несокрушимый, непобедимый) сменила финальная, и говорилось в ней…правильно – о Боге, на экране мелькали сцены из священного писания, музыка достигла вершин выразительности и убедительности, став внезапно настолько пронизывающей и захватывающей, что все внутри аж заклокотало, закипело - сродни религиозному экстазу, до какого может довести многочасовая молитва на службе в церковных стенах. Тем более, к этому времени сквозь шумовую стену отчетливо проступили колокольный звон, народные мотивы и песнопения. Где-то я читала, что лидер коллектива использует по максимуму мощности концертной аппаратуры – так оно и есть, последние пару минут в зале было экстремально громко, боясь просидеть все выступление Deutsch Nepal в блаженной глухоте, я заткнула уши, но слышала все отлично. Вокалист на последних минутах своего сета был в ударе. Невнятное бормотание перешло сначала во внушительную декламацию - затем громкие выкрики – истошный ор и завершилось отчаянным бесноватым воплем твари нечистой (это комплимент), через пару секунд после которого он, как ни в чем не бывало, бросил в зал скромное «Спасибо» и раздался гром аплодисментов…

Так вот, возвращаясь к концепции – лично мне произошедшее на сцене во время перфоманса «Шумов России» напомнило сеанс экзорцизма…а пошумели славно, молодцы…

По окончании первого отделения концерта (я намерено избегаю понятия «разогрев», оно тут неуместно) масса народу высыпала на улицу – в этот прекрасный вечер в Доме не курили (я обожаю этот зал!), я тоже вышла – подышать и отойти. Выплыл проветриться и Лина. Меня восхитила его будничность и скромность – не знала бы в лицо – ни за что бы не догадалась, что это и есть хэдлайнер сегодняшнего концерта.

Невнятный шум в зале позвал вернуться на свое место. Пришло время подвести итоги по количеству дам и господ, почтивших в этот вечер гостеприимный ДОМ своим присутствием. Если не ошибаюсь, в партере сто стульев, некоторые из них не были заняты. Лично я (как и планировала) расположилась на трех сидячих местах и весь сет Лины провела полулежа. Признаться, я все же ожидала народу побольше. Собрание, должно быть, на полном серьезе было секретным и вроде бы афиши свободно лежали в интернете на нескольких ресурсах, неужели прочитать их смогли лишь избранные, обладающие особым видением мира и восприятием информации? Раскрыть эту великую тайну мог лишь Лина в ходе своего выступления.

А он все не показывался, сиротливо ютившиеся на столе девайсы уже начали воспроизводить какое-то интро в отсутствии своего мастера, как вдруг в дверном проеме мелькнула его тень, и под приветственные аплодисменты пораженных зрителей маэстро пронесся по проходу между рядами и запрыгнул на сцену.

Выступление Лины, как и команды забойщиков, началось очень спокойно. С первых же секунд - ласкающий ухо деликантый звон, приятные мелодии на дуде, пока еще щадящая ненапряжная атмосфера. Вот только несколько приглушенное красно-желтое освещение не предвещало полного умиротворения. И видеоряд в тех же тонах, только много мрачнее, раскрывал и углублял концепцию и содержание «Эротикона». Если слайд-шоу от «Шумов России» могло бы послужить ликбезом по части средневековой европейской живописи, то картины, сопровождающие сет Дойч Непал носили сюрреалистический характер: того и гляди выскочит «Лента излишеств» Танги или «Предчувствие гражданской войны в Испании» Дали. Психоделично, несколько давяще, причудливый калейдоскоп, открывавший простор фантазиям – все это воскресило во мне воспоминания о свободной игре в ассоциации и толковании снов в классическом психоанализе. Извечный вопрос «что хотел сказать этим автор» остался открытым, что здорово на самом деле, ибо сюрреализм в искусстве тем и хорош, что не ограничивает течение мысли никакими барьерами и одерживает свободное толкование артефактов каждым ценителем и границ для воображения не имеет. Бог весть куда могут завести вас попытки понять и разобраться…

Концертная программа Лины зиждется на поздних опусах, поэтому петь ему приходится очень много – я не припомню ни одной композиции без вокала. Вживую голос Питера Андерссона оказался неожиданно прекрасен – глубокий, пронзительный и колоритный, варьировался от расслабленного полушепота до отчаянного крика. Музыка мгновенно заполнила все закоулки и тупики зала, каждую трещину и впадину, и были даже моменты, когда от нее хотелось спрятаться – настолько мощным и беспощадным было эмоциональное воздействие. Когда действо достигало точки кипения, наивысшего накала, я инстинктивно вжималась в колонну, от которой шла весьма приятная вибрация, дававшая легкий массажный эффект, закрывала глаза и припоминала известные мне алгоритмы противостояния гипнозу. И мне страшно припоминать миг, когда, разлепив веки, я увидела вокруг себя плотную пелену дыма! Как правило, задымленной мы видим сцену, тут же белый туман распространился по всему залу, до самых последних рядов. В эффектном сочетании с выразительным голосом Лины и вязкими завораживающими саундскейпами, то шершавыми и нойзовыми, то кристально чистыми, то резкими и хаотичными, то ритмичными и структурированными – давало ошеломляющий результат.

Сам Питер и на сцене оставался смешным чудаком, общаясь с публикой, главным образом на своем неподражаемом языке жестов. Сокрушенно всплескивал руками когда возникали технические проблемы (в какой-то момент отрубился один из микрофонов), бегал за сцену за забытым пивом. Но настоящий экзамен по поведению в экстремальных ситуациях ему устроил один из фанатов. Изрядно подвыпивший молодой человек, нетвердо державшийся на ногах, уже в начале выступления попер на сцену выражать свое восхищение героем вечера. Увидев, что пластиковый стаканчик Лины почти пуст, он великодушно отлил ему пива из своего, был отблагодарен радушным шведом, но на этом не успокоился. В течение концерта парень несколько раз поднимался на сцену, ошивался вокруг Питера, следил за манипуляциями артиста едва ли не положив голову на его плечо, в то время как сам музыкант стоически терпел и улыбался. Только на последней песне (!) терпение великодушного дяди-билетера лопнуло, и он оттащил назойливого фаната подальше от сцены, слегка (для порядка) треснув его по голове. Воистину, такой демократичной площадки как ДОМ не сыскать нигде!

Временами мне казалось, что я присутствую на какой-то тайной мессе или сборище сектантов, видя как могущественный верховный жрец Лина управляет своей зачарованной паствой. Часть публики реагировала на творящееся на сцене весьма активно и экзальтированно: выкриками «Браво», «Ура», «Спасибо», «Замечательно», выкидыванием вперед и вверх правой руки и трепетной, хорошо различимой, дрожью в теле. Да и звуковые пассажи, выдаваемые аппаратурой и голосом Питера Андерссона порой обращались в священно-ритуальный эмбиент, всеразрушающий и всеочистительный. Мощное сложное дурманящее звуковое полотно мобилизовало все силы тела и духа дабы сохранить здравый рассудок и остаться в сознании. Всего каких-то тридцати пяти минут скандинавскому шаману хватило на то, чтобы все присутствующие впали в состояние сказочного полусна и опасно приблизились к нирване. Пара минут отчаянных аплодисментов – и выход на добивание. Бьюсь об заклад, сердечный ритм большинства зрителей в тот миг вызвал бы у врачей шок и панику. На бис Лина пошел в народ: спустился со сцены и лавировал в проходе (ох как уморительно крались по его пятам фотографы!). Финальная вещь прозвучала убийственно надрывно и внушительно, Питер демонически вопил, ревел, передвигаясь впритирку к сжавшимся в комок в полном оцепенении зрителям и заглядывая им прямо в глаза. Последние секунды сокрушительной композиции он провел на сцене, последними его словами были «I love Russia». Весь зал не без труда выдохнул…с начала выступления прошло ровно 45 минут. Маловато, скажите вы? В целом да. Но главное, что этого хватило…какое то время я не вставала, дожидаясь пока мышцы обретут тонус, пульс и дыхание – нормальный ритм, а сознание – ясность.

«В данном же случае мое намерение залучалось в том, чтобы покончить с той ненавистью к чудесному, которая прямо-таки клокочет в некоторых людях, покончить с их желанием выставить чудесное на посмешище. Скажем коротко: чудесное всегда прекрасно, прекрасно все чудесное, прекрасно только то, что чудесно…»

Андре Бретон «Манифест сюрреализма»


Выражаем благодарность организаторам за предоставленные аккредитации.