 |
 Сказъ о томъ, какъ на Руси познавали празднество да бражничество народа нидерландськаго.
*********
Шелъ 7527-й годъ от сотворенiя мiра великимъ Господомъ нашим Б-гомъ. Удумалося какъ-то однажды купцу Силантiю Кондратьичу Густовласову, что славу на всю Н-скую губернiю заполучилъ темъ, что его утешенiя неутомимыя надъ скоморошествами заморскими, зело въ образе своемъ злодейскими, сими, что онъ "увѣсистымъ булатомъ" кличетъ, и энтимъ гуслярствомъ, что "гитара елекровная" выжимаетъ, тѣми, что его мужики не иначе какъ бѣсовскими и прозываютъ, отправиться въ сами Нидерланды до града уезднаго Пурмеренда въ ихней губѣрнiи Норд-Холландъ. Окромя дѣлъ купеческихъ призвалъ онъ дружину свою испити много доступнаго пива и меду да прознать, какъ уж там дѣла обстоятъ не только съ булатомъ, но и съ гуляньями да брагою.
- Вскую энта Голландiя тебѣ сдалась, баринъ? Або не достаетъ тебѣ въ вотчине родной приключенiй?
- Не Голландiя, а Нидерланды! Остолопъ! Неучъ! А энта жъ пролаза подаваша годину эдакъ назадъ челобитную царю-батюшке на имя мое честное!
- Да какъ жъ не подать, баринъ??? Ты жъ за всякую малую провинность зачинаешь въ непристойной, исконно басурмански унизительной манерѣ ругать насъ! Да к тому всему в тягло намъ внимать тому, какъ ты, монахъ китайскiй, растѣкаешься мыслею по древу---
- Мысею по древу! Эка невидаль, чтобы мысль по древу текла-съ! Мысь - есмь белка! А "Слово о полку Игореве" такiе нехристи, какъ ты, неверно истолковываютъ-съ! Невѣжда!
- Не невѣжда, а невѣжа!
Богатырскаго подзатыльника холопъ спохватилъ мигъ спустя.
Уж собралъ купецъ славну дружину, подковалъ скакуновъ верныхъ, да въ Инъ-сто-граммъ запостилъ "матерялю экстермитскую" о засилiи неверныхъ, да отправился наконецъ-таки въ обѣтованныя Нидерланды. Уж много писать про тѣ вѣщи, что съ Густовласовымъ происходили по всѣй дорогѣ дальней, дабы не тешить себялюбiя да "едундицiи" Густовласова, не буду. Расскажу лишь единую изъ таго мѣста быль, что на головной околице съ Речью Посполитой онъ зело хотелъ повидаться съ некимъ "бегемотом". Былъ среди дружины совсѣмъ новый отрокъ Конрадъ Тупаковскiй, по батьковей линiи изъ поляковъ. Видалъ онъ "бегемота" въ, как думалъ дружинникъ Барановъ (стоитъ сказать, что онъ дальше деревни лишь разъ тайкомъ въ Астрахань проѣзжалъ, гдѣ на гуляньяхъ "Трупнаго яду" его Густовласовъ и поймалъ и силкомъ назадъ, отчитывая зело громко, увёзъ), ихней версiи Кунтскамеры, что ляхъ назвалъ "Ograd zoologiczny". Мало таго, что обвинилъ онъ ляховъ въ скудоумiи, ибо тѣ не смогли придумать большой домъ, чтобы уместить туда полную Кунтскамеру, и посему возвели они отъ немощности много домовъ раздельныхъ помальше, чемь обиделъ Тупаковскаго, такъ еще и въ здравомъ уме Густовласова и остальныхъ онъ усомнился, ибо зная "бегемота" токмо по тому, что виделъ въ томъ причудномъ загоне, не понималъ, какъ можно съ такимъ животнымъ вѣсти беседу да пива испить. Не менѣе его страшило невозмутимое отношенiе къ симъ словамъ дружины русской. Ничтоже сумняшеся, сбежалъ онъ въ родную Польшу на первой же деревне.
Доѣхалъ Густовласовъ и компанiя до Пурмеренда, гдѣ прѣдставители его встрѣтили тюльпанами да кофиём особымъ, что, однако, Густовласов испить не давалъ, вѣроятно, боясь, что кубок полон яду. Встретилъ его и некiй скоморохъ Джеффри (Питерсъ) Пертовичъ, что былъ окутанъ всякой кожею до пятъ, какъ и Густовласовъ. И началъ онъ, какъ Густовласовъ любит говорить, одну былину о другѣ его, вѣстимо, ихнего Ильи Муромца, Ильи Дубопята (придерживаясь наречiя нидерландкаго - Платвута).
- Глаголитъ-съ, что отказали у него какъ-то частею пяты, и съ тѣхъ поръ онъ - Дубопят. А вотъ когда пяты онемели окончательно и безповоротно, и одну работу, что онъ зналъ, у него отняли, онъ пролежалъ на печи тринадцать лѣтъ. Вотъ вещаетъ-съ, что де-правда.
- А что жъ за работа энта такая, что едиными ногами давалася, да такъ кормила, что сѣльскаго хозяйства такъ нужды онъ и не позналъ?
- Драммер онъ былъ, Згурскiй-съ.
- Драммеръ, драммеръ... А! Припамятовалъ, что какъ-то ты мне показывалъ албумъ группы "Макабра", такъ тамъ былъ какой-то Драммеръ, и тамъ онъ не богатырь былъ, а юродивый убивецъ!
- Подумалъ бы еще над речами, да сошелъ бы больше за умнаго-съ. Тамъ не Драммеръ, а Дамеръ, манiакъ американскiй-съ!
- Американскiй, да, да. Помню, что первый бояринъ мояго роду, скопивъ въ мошны зело грошей, уехалъ въ Америку. Разъ въ годину онъ присылалъ гостинцы. Да всегда говорилъ, что насъ привѣзти не можетъ, дескать, "не можно, пока Колумб не заплывѣтъ".
- Такъ вотъ, сейчасъ у энтого Дубопята ноги заходили вновь да длани смякли до нужнаго пределу-съ. Теперь желаю ещё и сѣго Дубопята воочиiю повидати-съ.
Заходя на пиръ, что былъ уготовленъ принимающею стороною, тамъ онъ увиделъ того же Петровича, да Дубопята, да и Льва Ноева, да къ тому же Ларса де Рюйтера, да и Ремко Шорсея, чьи имена чудныя ни одинъ дружинникъ, окромя переводчика Володьки Пiюка, нужной орѳографiею не промолвилъ.
- Энто въ культурную программу нашего путешествiя входитъ-съ. Местный бродячiй ансамбель по булату губящему розлива трельного "Cacatory".
Уселися слушати, испишо уже пива местнаго "Баварiя".
- А почему-жъ Баварiя? Здесь-ж ведь не Баварiя, а Нидерланды! - ужъ думалъ вопрошать грекъ Апполинарiй Амвросьевич Крастопулос, какъ тутъ же заиграли скоморохи сiи "Alcohol Induced".
- Я подъ такiя риффы даже старую свинью не заколю-съ! Что ж о соляках говорити! - вскликнулъ Густовласов. Старый баринъ Глушко поддакивалъ, при этомъ морщась, сдерживаяся натужно отъ прикрыванiя ушей.
Писклявымъ гуслярствомъ въ три секунды "Alcohol Induced" сменился на "Toxic Distillate". Подобая сей припевке, сменили и яства на болѣе мягкiя, а пиво на "Heineken 0.0".
Покуда Густовласовъ продолжалъ претензiи, а Безденежныхъ подавалъ первыя знаки дремоты отъ монотонности песенъ и никчемной распевности "меловодичныхъ" елементовъ, меж без усмотру предоставленныхъ сами себѣ Згурским и Червленко прошла пылкая склока.
- Пиво? Бѣзъ самой браги, напримеръ??? Это святотатство, понимаешь! Тамъ, тащемта, во Париже, дали мне единожды, напримеръ, одно чудо - бабу мягкую! Рукотворную, тащемта, вечнодоступную, понимаешь! И что вамъ рукотворная? Чрез пару подходовъ, такъ сказать, сдулась!
- Такъ неча махати-то ножомъ предъ нею, тугодумъ престарѣлый! Она жъ кроткая, не жена твоя, пугати не требовалося! Отъ-то ты енту бабу клепаную клинкомъ и задѣлъ! Она жъ неживая! Съ такою башкою тебѣ ужъ не о бабахъ думати!
На соло очи Безденежныхъ чуть приоткрылися, но вскорѣ верно вернулись къ сонному прищуру. На зауныломъ вступленiи "Polyuria" ѣго убаюкало, как дитя въ колыбели, ужо безповоротно. Даже поднос съ уже пивомъ "Hollandia" не освежил стараго. А вотъ скупыхъ до выпивки Мкртуми Акопяна да Ѳедора Коровина - вполне. Да такъ, что те передралися не на шутку. Въ итогѣ Б-гу было угодно такъ, что Коровинъ отвоевалъ банку, подсунувъ утерявшему очки Акопяну одеколонъ. Акопян испил его и тутъ же впалъ въ ужасъ и преисполнѣнную жара ярость, вдаривъ по бѣдру Коровина костяшкою. Тотъ, лишь только собираясь утолить жажду "Голландiей", отъ удара пошатнулся и пролилъ напитокъ прямо на очи и носъ. Оба удалились от такихъ увѣчiй въ клозетъ (типа "кормунальнаго", вовсѣ не подобнаго срубу, что на переплёте албума).
Невеликой красы губяще-булатный нумеръ "Fatal Inebriation" подъ компанiю пива марки "Грольшъ" внимательно слушалъ разве что Борис Головня, что былъ извѣстнымъ почитателемъ аглицкого "Каркасса", и онъ по доброте душевной и неведанiю того же аглицкаго думалъ, дурень, что Ларсъ де Рюйтеръ это глашатай Каркасса и есть, ибо поютъ они, знать, как одной крови братья. Также онъ зазывалъ уже пьяныхъ друзей въ веселительный мошъ-питъ, но не встрѣтилъ отклику. Ну и Густовласовъ спешилъ осудить гуслярство заумнее некуда каждый разъ, хотя самъ упряталъ некiй "криктофон" для какаго-то "бутлега". Не ожидавъ такаго безыдейнаго обрыва пѣсни, онъ запоролъ запись "Dipsomaniac" и подачу "'t Koelschip". Однако, это дало ему врѣмя оценить самый интѣресный и грувовый трекъ. Подъ действиемъ браги онъ таки наконецъ прочуял нутромъ ритмъ и пустился въ некое подобие плясу. Но то было къ концу наигрыша. Будучи пьянъ въ доску, онъ не заметилъ опустевшее окруженiе.
Готовилась "изгородь погибели". И подъ ратнымъ постукиваниемъ ударныхъ и бубенцовъ Дубопята "Cenosillicaphobic" извѣстила о началѣ сечи. Попавъ въ сердцѣвину мошъ-пита, полностью пьяная дружина начала активно мошить барина за все доброе въ прошломъ - холопы - за деспотизмъ и налоги, старыя однокашники - за карточныя долги и грубости, другия бояре - изъ чѣрной зависти. Къ ѣго великой скорби даже "меловодичныя" елементы тутъ были спешащими, как гончия псы сосѣдняго барина Пустовойтова, и не дали ему избежать урону. И выйдеша на финальныя залпы "Жюпиле" уже какъ безнадежныя выпивохи, лыка не вяжущихъ, они уже не слушали никакого "Veisalgia", что и такъ бы не подогрелъ интересу, а либо дралися, либо спали, либо просто мычали что-то о своих сѣмьях, что въ заботахъ объ ихъ именiях.
Густовласовъ, одинъ ведавшiй о булате такъ зело ученыхъ дѣталей, что и подъ зеленымъ змiем могъ изъясняться о немъ, намылилъ шею Cacatory за лицедеяние другимъ скоморохамъ, хилый риффингъ и наивныя тенксты, побрешо съ друзьями въ съемный домъ для ночлегу, дабы готовиться къ деламъ ремеслянымъ да купечскимъ.
- Послушай, Рыбниковъ, почему ты мнѣ такъ полно изъясняешься по булату губящему и другому, и иному, а мнѣ - ни слова?
- Такъ ты жъ начнешь вещать самъ о чѣмъ-то хорошѣмъ, и все сведется либо къ Булаттике, либо къ Фараде-гусляру, и что мне твои гимнарскiя затеи?
Коли бы помнилъ послѣ того насыщеннаго дня Густовласов хоть что-то из ѣго толковъ, то былъ бы взъерошенъ и золъ. А была бъ воля Б-жья ему вспомнитъ о Cacatory - золъ вдвойне. |
 |
( 11 )
Вы можете зарегистрироваться на сайте или залогиниться через социальные сети (иконки вверху сайта).
Мне кажется, что такой масштабный труд от постоянного автора вполне достоин места и в общем зачете.
P.S. Похоже, эпик на Дэтхеммер, также как вышло с Флеботомайзд, просто потеряется среди других рецух.
P.P.S. Самая гениальная рецензия из шуточных - у Shmu на Горгатс - Обскура.
"7 типов стула"