Metal Ёлка!

«Здравствуй, дорогая Доминия!

Вчера я сходила на ёлку, и решила написать письмо Деду Морозу. Но подумала, что Дед Мороз уже не станет его читать, а ты мои письма читаешь всегда, поэтому пишу тебе. Меня немного беспокоит, с какой стремительностью нас стал покидать сегодня дух новогодних праздников и волшебства этих зимних дней. Некоторые также описывали это как ощущение Духа Рождества, но что бы то ни было, оно теперь истаивает, все отчетливей демонстрируя свое отсутствие, и давит пустотой, которую, как оказывается, совершенно нечем заполнить. Я вижу, как люди вокруг меня старательно выдавливают из себя те капли положенного веселья, которые специально приберегли как горсть мелочи на самый черный день, и этот день, наконец, настал...»

Глупая затея, это письмо, да? Но глупее ли поступков тех, кто, растеряв всю веру в волшебство, тем не менее, продолжает год за годом спекулировать на этой теме в канун праздников? С подчеркнутым цинизмом описывая порочность новогодних похождений Дедушки, мечтая убедиться только в одном: что он далеко не идеален, что и у него есть тайные грешки, и что он предаст нас в нашей наивной вере в него. И люди, переодетые Дедом Морозом делают все для этого, разыгрывают целые представления, чтобы, по крайней мере, эта мечта исполнилась, и мы убедились бы воочию в своих подозрениях. Однако не режет ли вам слух слово «нам»? Мне — режет, потому что я не из тех, чей цинизм был описан выше. Тогда — «вам»? Но вы, читающие эти строки, и, убеждена, не отрицающие волшебства в глубине души, тоже не заслуживаете таких обвинений. Выходит это — «они». Таинственные «они», которым всегда найдется место в глубинах нашего страха. На чем же он зиждется? На неизвестности. Воображение с готовностью разворачивает перед мысленным взором самые безрадостные и угнетающие картины грядущего. И как несмело приоткрывает завесу, когда дело касается радости и счастья: эти эманации кажутся настолько нестабильными, что их якобы можно спугнуть и моментально обратить в несбывшееся, одним только легким подозрением в неудаче. Зато в наихудший исход всегда верится с готовностью. Откуда, скажите, берется вот эта слепая вера, вера в то, что Зло неизменно и незыблемо в своей стабильности, а Добро так эфемерно и зачастую даже пошло, являя себя среди людей?.. Многие ли способны рассказывать о том, что когда они были счастливы, то улыбка раскраивала физиономию на манер уродливой маски китайского демона, а тело плавало в розовом желе, пуская попой пузырики, и не почувствовать себя при этом идиотом? О да, внешние проявления счастья своей неприглядностью не идут ни в какое сравнение с эстетикой демонстрации скорби и мизантропии: ах, сколько еще заговоров раскрыли бы на НТВ, попади им в руки эти два абзаца...

Так о чем это я?.. Было ли весело на метал-ёлке в Орландине?.. Вы шутить опять? Никто не потрудился и притвориться. Ведущие — в том, что претендуют на роли Деда Мороза и Снегурочки, им ведь предстояло всего лишь разыграть среди зрителей по паре билетов на будущие концерты Napalm Death и Theatres Des Vampires. Зрители — что они достаточно пьяны для того, чтобы позволить заинтересовать себя дурацкими конкурсами на поедание банана и раздевание: пара неадекватов нашлась, и зрителям было скорее неудобно, чем весело наблюдать за их демаршем на сцену. А я — что хочу сегодня стать свидетелем выступления кого-то еще, кроме Vergeltung и Dominia. Тем более, и музыканты не утруждали себя притворством, будто ожидают от клуба своей части чуда — хорошего звука. Деструктивный настрой и.о.Д.Мороза достиг своего апогея в момент, когда выяснилось, что он не в состоянии выговорить название группы Vergeltung. Рядом монтировавший свои музыкальные железячки Лекс, недоуменно покосился на ведущего, и пришел на помощь: «Фе! Название начинается на «фе». Что?.. А дальше?!.. Фер-гель-тунг. Группа называется «Фергельтунг»

Один мой приятель, басист, москвич, любит отпускать в адрес всех питерских музыкантов этакий «комплимент»: «Они все там — блэкеры! А кто не блэкеры, тех уже просто вылечили». Что самым непосредственным образом можно применить к Vergeltung, в анамнезе которых числится такой симптом, как участие в Azeroth. “Ну сколько можно припоминать?!» — возмущались они, вытравливая гидроперитом последние отголоски черного цвета в своих волосах. И напрасно, кстати. Залогинишься как блэкер однажды, и свободен: репутация будет работать на тебя пожизненно, автоматически окрашивая каждое телодвижение в суровые нордические тона. В противном случае — открестившись, простите, придется заниматься «подкрашиванием волос» регулярно. Если обратиться к конкретике, имелось в виду простое: что удивляло в Vergeltung всего год назад, теперь уже изрядно подрастеряло свежесть. Вот это все — визг синтезаторов, грохот гитар, знаменитое «гитарно-барабанное искоренение» — вообще ничто при отсутствии собственного настроя музыкантов, той предельной концентрации, которой они умеют выстреливать в зрителя, перекраивая пространство и время долями секунд, отпущенными на вспышку сверхновой. Сегодня было очевидно, что космосу надоело сиять мириадами, поэтому придется временно повисеть на орбитальной станции и послушать, как Лекс травит байки про социал-индустриальную свалку эпохи. В принципе, тоже ничего занятие, если бы не приведшая меня на порог отчаяния история, как Лекс перестал верить в Деда Мороза, когда тот на его глазах отметелил двух мужиков у ларька в новогоднюю ночь.
По итогам сета оглохшая, расстроенная, я ожидала, чем же меня станут добивать: «Ну, вот сейчас и Доминия лажанет с таким же настроем пару раз под занавес, и можно считать себя на сегодня свободной». И что же?!.. Истинно говорю вам, я бывала на концертах Доминии десятки раз, я могу судить об увиденном, и достаточно давно взяла себе это право, но не брала при этом намерения как-то выгораживать эту группу и расточать в ее адрес пустые дифирамбы. А уж сидя дома перед монитором, и подавно способна вякать на предмет сомнительности музыкальных достижений Доминии, зарядившись снобистским скептицизмом от щедрот родного ресурса Darkside.ru. И вдруг — верите? Мне явилось настоящее чудо. Увидев Доминию после некоторого перерыва в графике посещения их концертов, я была потрясена. И впредь, категорически не рекомендую кому бы то ни было отзываться о творчестве Доминии в критическом ключе до того момента, пока не увидит живое выступление группы. Как, с другой стороны, словами описать волшебство? Чудо, и все. Эта сущность, Доминия, она каким-то образом перемолола людей, выходящих с ее именем на сцену. Нет больше там людей: нет обретающего просветление в страдании Росы, нет скрипача Каспера, обладателя ярчайшей харизмы, нет даже Папы, хотя его барабаны по-прежнему и пытаются перекрыть громогласностью большинство звуков. Никто из них уже не имеет значения, они, наверное, ничего особенного и не делали, всего лишь отпустили себя, забыли о себе, но теперь попробуй, отключи у Росы микрофон, и он — что? Расстроится, позволит выбить себя из колеи? Да он будет рвать себе связки и легкие так, что вы не сразу и поймете в чем подвох, но только не сдастся, и огонь не погаснет.

Нет людей, остались только протуберанцы, исходящие, проистекающие из светила, и человекоподобные образы, в которые обращает их наш разум, чтобы воплотить в реальном мире. Но нет и никакого такого реального мира там, где воплощается в звуке волшебство Доминии. Прошлое, будущее — все сливается в единственную точку в пространстве, ту, которой являюсь я, зритель, и вся Вселенная сейчас — моя душа. Зазвучала песня “In Black”, и глаза мои наполнились слезами, и это один из случаев, когда мне вовсе не стыдно в подобном признаться. Пока звучала песня, на сцене, в музыке и жестах, повсюду присутствовала специфическая аура, настроение, которое хочется описать как «эпос о королях и надгробиях». Невольно вспомнилось о том, что Роса большой поклонник My Dying Bride, и вот чей дух пожаловал сегодня на вечеринку с призраками. Это присутствие было сыграно Росой очень трогательно, деликатно, и возникло как отголосок или тень робкого признания столь любимой им группе. Была к концу сета пара новых песен: тяжести больше, мелодичности меньше. В этом своем стремлении «утяжелиться», Доминия напоминает Мэрилин Монро: у нее был врожденный дар нести людям радость, а она всю жизнь страдала от того, что в ней не видят «серьезную» актрису. Справедливо и то, что концертная «доза» Доминии заменяет собой сеанс плача навзрыд: потом чувствуешь себя полностью обновленным, с легким сердцем, светлым и ласковым ко всему угрюмому миру, который ни в какую не хочет ответить нам по-детски искренней радостью в Новый год, такой, чтобы захотелось крикнуть «Ух ты!» Потому и возникла необходимость написать об этом не Деду Морозу, а Доминии, уж она-то поймет, я знаю...

Выражаем благодарность Infinity Concert Agency за предоставленные аккредитации.